Столичная компания London Underground теряет в среднем 30 млн фунтов стерлингов по милости безбилетников и прочих «зайцев» ежегодно. Это и те, кто сует в «гнезда» турникетов просроченные разовые билеты, как и те, кто злоупотребляет устаревшими проездными, а также квартальными и годовыми абонементами, и те, кто в безлюдным вечером перепрыгивает через пропускные стойки автоматов, и те, кто хитрит на «межплатформенных» стыках между вотчинами самого метро и, с другой стороны, пригородных электричек под контролем другой корпорации — British Rail.
Доверяя лондонцам в целом, метро строго наказывает «зайцев»
Когда-то, сталкиваясь с меньшими денежными потерями в чопорно-дисциплинированном Лондоне прежних лет, London Underground вообще не тратилась на борьбу с безбилетниками: себе же будет дороже.
Но со временем такие воришки (faredodgers) обнаглели, и в апреле 1994 года пришлось-таки открыть на них охоту. Причем охоту публичную — в духе современных PR-кампаний. И вот в первые же три дня поплатились за обман 1100 «зайцев». Из них более восьмисот сразу же выплатили 10-фунтовый штраф. Почему? Потому что если не сделать этого под прессом очевидных улик, — придется расплатиться с дорогостоящим британским правосудием «по полной программе». Это или 1000 фунтов резко повышенного штрафа, или тюремное заключение сроком до трех месяцев. Когда, на каком этапе такие наказания вступают в силу? Это неотвратимо происходит, если обвиняемый не докажет за 21 день после происшествия, что он был задержан ошибочно, и тому, мол, есть оправдания. Или, на худой конец, хотя бы смягчающие вину обстоятельства. Такой извилистый путь, кстати, избрало по итогам первой «трехдневки» около 300 транспортных бедолаг-неудачников.
В общем, лондонская подземка, доверяя большинству своих пассажиров и со скрупулезной четкостью принимая меры против безбилетников, лишний раз доказывает многое. Прежде всего, это справедливость давнего суждения Ивана Сергеевича Тургенева о лучших, капитальных чертах национального характера обитателей туманного Альбиона. «Англичане, — подметил он, — не только умеют пускать в ход дельные мысли — они мастера осуществлять их, а главное: они мастера поддержать раз начатое дело; они не скучливы, упрямы, одарены способностью «выдержки» и стыдятся махнуть рукою, как мы, грешные». Да уж, вместо взмахов и нашей вечной «славянской усталости» — въедливо-творческие нововведения типа того, которое явилось на свет в таком, например, подразделении подземки, как оживленно-сетевое направление Network South East. Там решили так: штраф должен вдвое превышать полную цену разового билета до любой следующей станции.
Первый мошенник, грабящий бюджет подземки, попался через 60 секунд после начала городской акции под девизом «Лови безбилетников!». За сутки было задержано еще 500 любителей кататься бесплатно. Помог специальный учебный курс для персонала. Как пояснил пресс-секретарь лондонского метрополитена, «наших сотрудников научили обращать внимание на такие приметы, как чей-то беспокойно вращающийся взгляд, судоржное сжатие плеч или ложные попытки ловкача похлопать себя по карманам в мнимом поиске якобы потерянного билета». Ну а на крайний случай есть специальное электронное устройство — Swipemaster. Уж оно-то все расскажет о происхождении и приключениях той картонной карточки, с помощью которой поездной проходимец пытается обмануть компанию-перевозчика. Все это, взятое в совокупности, ежегодно возвращает в пользу London Underground свыше 6 млн фунтов — пятую часть всех потерь такого рода. Собранные средства идут на закупку и установку дополнительных турникетов и других контрольно-входных систем на станциях.
Обиженные простоями на рельсах лондонцы… верят подземке
По субботам и воскресеньям на пассажирских маршрутах Большого Лондона, если не считать торговой, уставленной мраморно-фасадными коробками универмагов Оксфорд Стрит, да столь же богатого яркими витринами квартала Найтсбридж, — очень спокойно и тихо.
Даже, я бы сказал, почти безлюдно. Если многие москвичи, особенно летом, разъезжаются по дачам, то лондонцы отсыпаются и гуляют там, где они в основном живут. Это пригороды и городки, рассыпанные у столицы. Жилье там намного дешевле, чем в Лондоне как таковом. Собственно, оттого и происходит, причем веками, полезное для урбанизации рассредоточение миллионов людей как можно дальше от центра. Вот что писал о пустеющем в выходные дни городе на Темзе русский путешественник Михаил Михайлов:
«Чтобы видеть монументальную сторону Лондона, надо отправиться бродить по улицам его в воскресенье, когда британская столица на 24 часа сдерживает свою суету и предается официальному умилению. Все, что вы не замечали прежде, развлекаясь шумом и гамом со всех сторон, можно вам осмотреть теперь совершенно спокойно. Останавливаться на тротуарах уже не опасно; переходить через улицу — тоже. Правда, омнибусы не прекращают своего движения, кебы тоже снуют по улицам очень усердно; но езда их как будто скромнее, как будто менее гремят колеса, не так громко кричат кондукторы под стать бесстрастно-спокойным лицам своих пассажиров. Тротуаров и совсем не узнаешь. Где эта озабоченная толпа, бегущая куда-то стремглав, сбивающая вас с ног, как прорвавший плотину поток? Все идут так тихо, таким ровным и тихим шагом; и без того длинные лица стали как будто еще угловатее».
Но все это — лишь обманчивая прелюдия к понедельнику — грохочущему и переполненному нескончаемыми толпами. Каким он был в XIX веке, этот стартовый день вселенской суеты в «коронном городе» Альбиона, — таким и остался. С одной лишь разницей: гораздо больше, чем прежде, забот принимает на себя подземка, «проглатывая» в первый же день недели сотни тысяч людей и наполняя свое чрево светящимися змейками поездов с фирменными логотипами. Причем сразу же, и в этом нет никакого секрета, возникают риски «пробок» и прочих задержек с отправлениями, да и простоев в глубине туннелей. Самый долгий паралич всей лондонской подземки — на целых 75 минут — был зарегистрирован 6 апреля 1994 года. Разом остановилось 300 поездов — застряло в пути 100 тыс. пассажиров. И это — как раз в утренний час «пик», когда практически все спешили на работу. Причина — та же, что хорошо знакома и москвичам: короткое замыкание в электросети, вызванное крупным сбоем в энергоснабжении.
«Поставщик электричества» — работающая в Челси специализированная ТЭС для метрополитена — признал свою вину: действительно, вышел из строя регулятор подачи газа на турбины, и система была обесточена. Корпорация British Gas несет за это ответственность, и причины поломки были тщательно расследованы. Но при этом утверждалось, что компания восстановила подачу энергии для подземки через десять минут. Почему же, мол, оператору метро — London Underground — понадобилось еще 65 минут для запуска движения, — непонятно. Но при этом, что хорошо, персонал подземки не стал повторять ошибки, допущенной незадолго до этого на Центральной линии, когда были в темноте высажены 20 тыс. пассажиров из вставших вагонов. Их направили пешком к ближайшим станциям по туннелям. Эта практика, считают теперь в Лондоне, оправдывает себя не всегда — массовая эвакуация может затянуться на долгие часы. Поэтому через полгода после подземного «переселения народов», то есть в момент рекордного отключения света и полуторачасовой задержки 100 тыс. человек, о чем уже упоминалось выше, — было решено оставить людей в поездах. Логистически это себя полностью оправдало.
И вот еще что важно. Поскольку большинство лондонцев поддерживает административную охоту на безбилетников, считается в равной степени справедливым предъявлять встречные претензии к дирекции подземки за простои поездов. О том, какова эта практика, и какой общественный климат складывается вокруг жалоб на сбои в работе самого, казалось бы, надежного и популярного вида общественного транспорта столицы, — поговорим далее.
Разворот штрафных фондов на цели развития или все-таки возмещение ущерба опоздавшим пассажирам?
Согласно британским законам и транспортным нормативам, если пассажир застрял в пути дольше 15 минут не по своей вине, — он может рассчитывать на компенсацию. На какую же, спрашивается, сумму?
Одно дело, если он опоздал на дружескую вечеринку где-нибудь в ковент-гарденском пабе. Другое — если, просидев часа полтора в замершем метро, он опоздал на поезд в Шотландию. Третье — если не добрался вовремя до посадки на авиалайнер, вылетающий в Австралию. Четвертое — если не успел попасть в назначенный час на защиту диссертации, оглашение приговора, церемонию бракосочетания или объявление наследства. Пятое — если не приехал вовремя на хирургическую операцию, которой дожидался в очередь NHS пару лет, что часто бывает и там, в благословенной Британии. Шестое — если провалил многообещающий актерский «кастинг» и не попал на съемки в сериал, сулящий полмиллиона фунтов стерлингов гонорара. И, наконец, седьмое — если упустил прибыльную бизнес-сделку или не подал со своими коллегами по науке заявку на Нобелевскую премию.
Конечно, это надо доказывать с документами в руках, а ждать вердикта — несколько месяцев. Но зато хорошо известен максимум компенсации. Это 250 тыс. фунтов стерлингов. Москвичу эта сумма покажется невероятно-астрономической. Но это потому, что в нашем метро не встретишь олигарха-миллиардера, сетующего на опоздание к встрече с каким-либо зарубежным премьером. А в Лондоне, где даже скоростные лимузины сплошь и рядом застревают из-за уличного паралича, я часто видел на станциях в деловом квартале Сити банкиров и бизнесменов «высшей лиги», которые мелькают и на телеэкранах. Но, конечно, на деле до четверти миллиона фунтов доходит редко. Выдаются небольшие и средние по своим объемам компенсации. Но и они больно бьют по бюджету London Underground. Поэтому, как пишет The Times, эта старейшая в мире ежедневная газета, «одно из должностных лиц в дирекции подземки обратилось к пассажирам с призывом воздерживаться от заявок на возмещение своих опозданий для того, чтобы высвободившиеся средства пошли на модернизацию транспортной сети». Как же, интересно, реагируют на это те, кто регулярно пользуется услугами лондонского метро?
Джефф Арчард из Уонстеда в Ист Энде не согласен с предложенным подземкой альтруизмом категорически: «Компенсацию потребую наверняка. Каждый год я плачу за свой абонемент 880 фунтов. А на работу опоздал на днях на целый час! Рассердился на сей раз не на шутку. Задержки в движении поездов бывали и раньше, но теперь я устал от них до невозможности».
Встречаются, конечно, и в равной степени пострадавшие пассажиры, которые даже не пытаются требовать возмещения. Среди них — 44-летний Колин Спенс из города-спутника по имени Милтон Кейнс. Колин рассуждает в примирительном ключе: «Остановки в графике, увы, случаются все чаще. В последний раз я пострадал от них примерно семь-восемь недель назад. Думаю, подземка страдает от недофинансирования. И вряд ли оно помогает делу. Так, быть может, не запрашивать у них вообще ничего? За свой годовой сезонный билет я плачу 2500 фунтов. Деньги немалые, но просить о компенсации я не стану. Очень уж много хлопот и суеты будет из-за этого».
Не хочет заниматься выяснением своих отношений с London Underground и 31-летний Эндрю Грей — страховой брокер фирмы Lloyds, живущий в Клэпеме, что на юге Лондона. «Большинство пострадавших, — поделился он, — попросту улыбаются, принимая такие неприятности как нечто неизбежное. Если бы я тоже не примирился с этим, — дошло бы, фигурально выражаясь, до «безумного лая». Но приходится сдерживаться: нервы-то дороже. Сами посудите, на днях я отправился, как считалось, в недолгую — 45-минутную поездку на метро. А застрял там на целый час с двадцатью минутами». Итак, недовольство пополам с философской умиротворенностью — странное и, как бы сказал автор этих строк, чисто английское сочетание разных понятий. Но это сочетание, действительно, проявляется в ходе блиц-интервью едва ли не на всех линиях лондонского метро — Центральной и Северной, «Дистрикт», «Пиккадилли» и «Виктория»… Суть высказываний одна и та же: лишь бы оставшиеся в бюджете London Underground деньги пошли на пользу всем.
Павел БОГОМОЛОВ,
кандидат политических наук