Рубрика «История»

Сегодня, уважаемый читатель, хотелось бы закончить начатый в предыдущей публикации разговор о затягивающемся пуске сквозной подземной транспортной магистрали Crossrail, которая прорезает британскую столицу. Но сначала давайте ненадолго вернемся на родную московскую почву. Скажем прямо: метрополитеном столицы России мы по-настоящему гордимся. Гордимся не только его архитектурно-инженерным наследием, но и сегодняшним днем. Радует каждый телерепортаж об открытии очередной станции на постоянно удлиняющихся ветках. Все это — крупные события, бесспорные и заслуженные вехи в летописи самого быстрого и надежного вида транспорта в Белокаменной и Златоглавой. (далее…)

Французского архитектора швейцарского происхождения Ле Корбюзье (настоящее имя Шарль-Эдуар Жаннере-Гри) называют основоположником современной архитектуры, перевернувшим существовавшие прежде представления о дизайне и градостроительстве. Проекты архитектора считают «началом всех начал» в создании принципов современной застройки больших городов: Ле Корбюзье первым стал использовать каркас из железобетона, свободную планировку этажей, остекление фасадов и террасы на крыше. 

Архитектор родился 6 октября 1887 г. в швейцарском городе Ла-Шо-де-Фон, а погиб трагически на семьдесят восьмом году жизни в морском заплыве у мыса Кап-Мартен, где жил и работал в своей знаменитой хижине тринадцати квадратных метров, ставшей идеальным кабинетом мастера на Лазурном берегу. Проекты архитектора реализованы во многих странах мира, включая Россию.  (далее…)

Аудитории нашего сайта знакомы предыдущие публикации Павла Богомолова. Это — очерки о британской столице из пока еще не оконченного сериала «Многоликий Лондон». Но, наряду с биографическим опытом жизни и творчества в Англии, наш автор по долгу службы вникал и в атмосферу других городов Запада. Пришлось, в частности, постигать закономерности урбанизации и ее атмосферу еще и в период работы в Хьюстоне, штат Техас, в 2013-2015 годах. По этой невыдуманной теме повседневного быта и самоощущения современного горожанина в американских «каменных джунглях» XXI века накопился — в почте журналиста — ряд читательских вопросов. Что ж, публикуем краткие ответы.

Повышенный налог – начиная с полумиллиона долларов в год

   — Какова планка годового заработка нью-йоркца, выше которой жителю крупнейшего города США приходится выплачивать городской (т.е. помимо федерального) налог на свои доходы исходя из иной, более требовательной к богатым резидентам процентной ставки?

   — Эта «социально обусловленная» планка, введенная мэром-демократом Биллом де Блазио, занявшим пост градоначальника в главном финансово-биржевом центре мира в январе 2014 года, — 500 тыс. долл. Имеется в виду совокупная сумма, заработанная тем или иным нью-йоркцем за 12 месяцев. Учитывая, что, наряду с 290 тысячами госслужащих, а также миллионами работников низших и средних категорий, на Манхэттене и вокруг него живут еще и тысячи состоятельных банкиров и бизнесменов, этот критический уровень повышенного муниципального налогообложения очень важен. Он дополнительно приносит в городскую казну многие миллионы долларов. (далее…)

Британская столица: какой она виделась россиянам во все века, и как мы сравниваем ее с Москвой сегодня? Десятимиллионный мегаполис на Темзе не стесняется ни своей расовой и национальной «многокультурности», ни полного (в отличие, например, от Парижа) смешения и чересполосицы архитектурных стилей, ни даже… происхождения своего названия.

Когда мы, россияне, слышим от филологов, что имя Москвы скорее всего происходит от словосочетания, взятого из языков древних кочевников, — «грязная вода», — нам становится не по себе. На такую этимологию даже не хочется ссылаться. А когда англичане говорят о созвучии названия своей столицы латинскому понятию «стирка», никому вокруг не только не стыдно, но и даже интересно: причем тут языковые корни античного Рима? А вот причем. Легионам Цезаря, доплывшим на своих галерах из уже покоренной Галлии до туманного Альбиона по проливу Ла-Манш, нужно было изобилие пресной воды. Одежду воинов, намечавших с боями — против кельтских племен — дойти до далекой северной Шотландии, нужно было регулярно стирать. Близость к реке, считающейся к тому же вполне судоходной на расстоянии 240 миль от устья, ценилась и еще по одной причине. Речь шла о доставке с Апеннин как минимум двух продуктов, без которых легионеры не мыслили своих лагерных и походных обедов, — вина и оливкового масла.  

Впрочем, река — рекой. А ведь были, да и остаются поныне, социально-атмосферные различия (но и признаки некоторого сходства — тоже) между российской и британской столицами. Различия и совпадения, которые трудно измерить в цифрах, но зато можно рассмотреть, так сказать, сквозь пелену веков. Вот я и решил выбрать ряд высказываний наших выдающихся предков о Лондоне, его силуэтах и нравах (как аристократических, так и деловых, да и простонародных и, с другой стороны, королевских), которые совпадали редко, но зато часто контрастировали с нашими — отечественными понятиями и представлениями. А заодно и пояснить эти нюансы с позиций журналиста, отработавшего на Темзе 12 лет. Итак, приступаю к поэтапному изложению темы по следующему структурному принципу: цитата — комментарий. (далее…)

Вторая половина девятнадцатого — начало двадцатого века стали коротким периодом расцвета художественного стиля, вошедшего в историю в разных странах мира под разными названиями — арт-нуво, Тиффани, югендстиль, объединенных под общим наименованием модерн. Россия и Москва не стали исключением: удивительные, поражающие своей красотой и вниманием к деталям архитектурные памятники были построены в городе в это время. Короткий период альтернативного подхода к решению задач, стоящих перед архитекторами и строителями новых зданий. Крайний индивидуализм, ориентация на запросы заказчика, удивительный декор и продуманный интерьер — главные черты московского модерна. (далее…)

Так уж получилось, что в Англии самое раннее официально-печатное упоминание о «Дне всех дураков – первом апреля» появилось, так сказать, в русском контексте. В обиход же оно вошло на следующее утро после… славной лондонской попойки юного московского государя Петра Алексеевича — будущего императора всероссийского.

Работая в Соединенном Королевстве собкором ряда отечественных СМИ в 1993–2005 годах, я узнал ту историю подробно. Оказывается, коронованный «глава великого посольства московского», колесившего по Европе, сначала выучил к весне 1698-го с боярскими сынками корабельную науку — с топором в руке — на Дептфордской верфи. (Кстати, там был возведен в 2003-м с видом на Темзу монумент веселому, но столь усердному царю-плотнику). Так вот: завершив курс парусных и корпусных премудростей на стапелях, он устроил на радостях буйный ночной кутеж в своем временном жилье, служившем юношам гостиницей. Не обошлось, кстати, без ломки мебели — чего уж там!  (далее…)

Девятнадцатый век — начало двадцатого века стали периодом стремительного роста города и его расцвета. Это период окаймляют катастрофические для Москвы события: пожар 1812 г., когда сгорело до 80% городской застройки, а в ходе войны с наполеоновскими войсками численность населения города сократилась с 270 тыс. до 215 тыс. человек; век процветания завершился трагическими событиями на Ходынском поле и периодом нескольких революций, в которых город и его жители стали главными участниками и жертвами кровопролитных волн народных выступлений.

На протяжении всего это времени город стремительно растет. Но в пореформенный период, после отмены в 1861 г. крепостного права, Москва переживает огромный приток населения: если в 1856 г. в городе насчитывалось 368,8 тыс. человек, то к 1897 г. в нем проживало 1,038 млн человек, а к 1917 г. число жителей достигло 1,854 млн человек. Увеличивается застройка и территория города: на протяжении века многочисленные слободы — Калужская, Хамовники, Пресня, Семеновская, Лефортово, Дорогомилово, Красное село, Лужники и другие — перестраиваются, обустраиваются и становятся улицами большого города, где появляются новые фабрики и заводы. Стремительно увеличивается застройка между Садовым кольцом и Камер-Коллежскими валом, последний, с восемнадцатого века служивший границей города в качестве земляной насыпи с рвом и заставами, был срыт во второй половине девятнадцатого века, а заставы ликвидированы еще в 1852 г.  (далее…)